Смейся, паяц!

Большой театр завершает 248 сезон премьерой оперы Руджеро Леонкавалло «Паяцы». Премьерные показы проходят с 11 по 14 июля на Камерной сцене имени Покровского.

«Паяцы» считается единственной известной оперой Леонкавалло, признанным шедевром веризма. Премьера в 1892 году на сцене миланского Teatro Dal Verme под управлением дирижёра Артуро Тосканини прошла с большим успехом, через год «Паяцев» уже поставили в России. В Большом театре оперы не было в репертуаре 30 лет, в этом году она вернулась в ГАБТ в постановке режиссёра Ханса-Йоахима Фрая. Ранее он ставил на Камерной сцене оперы Лорцига «Царь и плотник» (2011), «Ариадну на Наксосе» Р. Штрауса (2016) и одноактные оперы «Дневник Анны Фрнак. Белая роза» Фрида и Циммермана (2021). Режиссёр признаётся, что «видел сотни постановок „Паяцев“» и долго не мог подступиться к собственной — пока не родилась своя, уникальная идея.

«Когда начался период музыкального веризма, тогда же началось и техническое развитие кинематографа. Появились первые киностудии. Между премьерой „Паяцев“ в Милане и первыми киносеансами прошло всего несколько лет. Это было потрясающее, захватывающее время. И мне пришла идея перенести действие в 20-е годы прошлого века — в эпоху немого кино», — рассказал Ханс-Йоахим Фрай.

В либретто Леонкавалло труппа бродячих комедиантов приезжает в маленькую итальянскую деревушку давать представление в жанре комедии масок. Конфликт между героями начинается за пределами сцены и заканчивается прямо во время спектакля. Хозяин труппы Канио в последнем акте из ревности убивает свою жену Недду и её любовника Сильвио. Одну из главных ролей (и в конфликте, и в спектакле бродячих артистов) играет горбун Тонио — он выступает с прологом, он же открывает Канио глаза на неверность жены. Ханс-Йоахим Фрай не менял ни текста либретто, ни музыку — все осталось прежним. Только деревенская сцена превратилась в кинотеатр, труппа комедиантов — в актёров немого кино, а само действие разворачивается в кинопавильонах, где Тонио в качестве режиссёра снимает свой собственный фильм.

Действие начинается с непринужденной фортепианной партии тапёра, вместо пролога — синопсис, функцию кулис условно выполняют два кинооператора. В образе Тонио легко угадывается Чарли Чаплин. Режиссёр объяснил, что выбрал его, потому что Чаплин — самый известный артист немого кино. «В опере Леонкавалло очень гармонично соединяются комическое и трагическое. И когда я стал размышлять о том, как подать это в виде фильма, мне сразу пришел на ум Чаплин. Мы знаем его как известного комика, человека, задача которого — смеяться и смешить людей. Но у него была очень трагическая судьба. Он был одним из создателей первых киностудий в Лос-Анджелесе. Но уже вскоре вынужден был покинуть Соединённые Штаты Америки и переехать в Лондон, потому что после фильма „Великий диктатор“ его обвинили в том, что он коммунист и запретили возвращаться в страну. Чаплин — самый яркий пример паяца, ведь смеяться может только тот, кто умеет плакать».

Пространство оперы режиссёр разделил на четыре части: мир оперы, мир фильма, мир артистов и мир съёмочного процесса. Таким образом и самим певцам приходилось играть и петь в разных условных плоскостях: «Я одновременно и Тонио, и Чаплин, и режиссёр фильма, и я в то же время артист, который выступает на этой сцене, — поделился солист Камерной сцены имени Покровского Дзамболат Дулаев, исполняющий партию Тонио. — Поначалу было сложно переключаться, но со временем это стало получаться очень органично». Похожая задача и у Элеоноры Макаровой, которая играет одновременно саму себя, Недду, первую жену Чаплина (Слепая цветочница) и его вторую жену (Красотка в пышной шляпе). При этом сценография и мизансцены выполнены таким образом, что разные амплуа героев без труда считываются и вполне понятны для зрителя. «Было непросто это соединить с оперой, потому что веризм — это яркие эмоции, и они больше выражаются в музыке, в пении, а тут надо было добавить своеобразную пластику актёров той эпохи. Мы погружались в то время, изучали их жесты, мимику, взгляды, движения», — рассказала Элеонора Макарова. Для неё, солистки-стажёра Музыкального театра имени Станиславского и  Немировича-Данченко, партия Недды стала дебютом на сцене Большого театра.

«Пришлось пересмотреть огромное количество чёрно-белых фильмов, — подчёркивает художник-постановщик оперы Пётр Окунев. — Но мы не хотели идти напролом и создавать чёрно-белую гамму, мы старались сохранить стилистику». Костюмы и видеоряд, сопровождающий оперу, выполнены в сдержанных цветах, яркие оттенки создают отдельные детали (ярко-красные губы Недды и элементы одежды), а также свет: финальная сцена убийства — в багровых тонах, а знаменитая ария Канио — в синих.

«Смейся, паяц!» — одна из самых известных арий в оперном мире, в ассоциативном ряду её исполнителей сразу же вспоминаются работы выдающихся певцов Карузо, Доминго, Атлантова, Аланьи, Паваротти. Аббосхон Рахматуллаев (солист Саратовского академического театра оперы и балета, дебют в Большом) в партии Канио придерживается традиционной манеры, но пафос арии сглаживается мизансценой на заднем фоне: Тонио вместе со своими товарищами перекидывают друг другу огромный воздушный шар в виде глобуса — напоминая фрагмент фильма, где Великий диктатор, очарованный мечтами о завоевании мира, делает тоже самое.

«Мы не ограничиваемся только фильмографией Чаплина. Вы сможете увидеть 12 весьма точных цитат из фильмов Чарли Чаплина, но помимо этого мы будем также цитировать других известных комиков: Оливера Харди, Стена Лорела, Бастера Китона», — рассказал Фрай.

«Весь мир театр, а люди в нём актёры», — говорил Шекспир. Леонкавалло словно опрокидывает эти слова, утверждая в «Паяцах» мысль, что актёры тоже люди, ничто человеческое им не чуждо. Ханс-Йоахим Фрай продолжает — человеку свойственно смеяться и плакать, и порой приходится это делать одновременно. Чёрное и белое, комическое и трагическое могут уживаться вместе. И за маской самого весёлого клоуна порой прячется глубоко травмированная личность.

Что ж, и такие фильмы мы тоже видели.