Вспоминаем Эдуарда Артемьева

Композитор Эдуард Артемьев сочинял по 15 часов в сутки в течение 70-ти с лишним лет. Попробовав себя в самых разных жанрах, маэстро не так давно признался в особой любви к кино, где он чувствует себя свободным творцом — цензуры не было даже в советские времена. В фильмографии Артемьева две сотни картин.

Нельзя не перечислить всех выдающихся режиссёров, с которыми Артемьеву довелось работать. Сам композитор в длинном списке выделяет лишь две фамилии — Тарковский и Михалков. С ними Эдуард Николаевич начал делать кино в начале 70-х годов и остаётся удивляться, как два столь разных мастера по темпераменту, философии, стилистике нашли единомышленника в лице одного Артемьева.

Он вспоминал, что Тарковский позвал его в «Солярис» при странных обстоятельствах. Вячеслав Овчинников — на тот момент любимый композитор режиссёра — не смог присоединиться к проекту, и Артемьев стал его дублёром. Тарковского не интересовал солидный бэкграунд нового партнёра. Мастер, наоборот, убедительно просил Артемьева забыть о том, чему его «учили в школе» — Московском хоровом училище, а затем и консерватории. Режиссёр отвергал гармонии, мелодии как таковые. Ему нужен был мир потусторонних «метафизических» звуков из космоса, который неразрывен с изображением. Артемьев призвал на помощь электронную музыку, которой увлёкся в начале 60-х, миксовал её с симфоническим оркестром. Перфекционист Тарковский оценил смелые изыскания молодого автора и снял с ним до иммиграции еще два шедевра— «Зеркало» и «Сталкер». Артемьев признавался, что до конца не смог побороть комплекс неполноценности при сотрудничестве с Тарковским.

С Никитой Михалковым Артемьев встретился перед съёмками боевика «Свой среди чужих, чужой среди своих». Режиссёр долго описывал «красный вестерн» и музыку, которая должна была звучать как «мелодия воспоминаний». Придя домой, Артемьев подошёл к роялю и сходу наиграл тему… Композитор сам был потрясён её красотой и бросился записывать ноты, чтобы ничего не забыть. Эта мелодия стала одной из самых узнаваемых в советском кино, а в 2014 году звучала на церемонии закрытия Олимпиады в Сочи.

Как-то маэстро сказал, что все «хвосты» подчищены. В первую очередь он имел в виду завершение работы над рок-оперой «Преступление и наказание», растянувшейся на 20 лет. Электроника его больше не интересовала.