Петер Шрайер — дирижер и певец

Немецкий тенор Петер Шрайер дебютировал на оперной сцене в бетховенском «Фиделио» в партии, состоящей из одной фразы. Кто тогда мог подумать, что перед ним будущая звезда вокала 20 века. 29 июля исполняется 85 лет со дня рождения артиста.

Его удивительный лирический тенор стал одним из символов музыкального искусства Германии, которое он с триумфальным успехом представлял на лучших сценах мира.

Вспоминая самое начало своего пути, Шрайер пишет: «В старой сказке добрая фея, прибывшая к колыбели младенца, пророчит ему, как правило, счастливое будущее. Что же касается меня, то никто на свете не мог предвидеть, что когда-то я буду петь в Зальцбурге и других крупнейших музыкальных центрах мира. Однако один человек, своевременно вбивший себе в голову мысль, что сделает из меня музыканта, все же существовал. Это был мой отец».

Петер Шрайер вырос в деревне недалеко от Дрездена. Летом, как и остальные сельские ребята, он работал в поле, возил обед пахарям и косцам.

Его отец, одаренный музыкант и педагог, мечтал отдать своего сына в знаменитый немецкий хор мальчиков — «Кройцхор». Мальчик легко поступил в подготовительный класс и с волнением ждал вступительного экзамена. День, назначенный для этого испытания, на всю жизнь остался в памяти певца — но не потому, что он перевернул его жизнь и решил судьбу. В этот день, 13-го февраля 45-го года, началась бомбардировка Дрездена. На глазах у мальчика город превратился в руины, а соборная школа и сам собор выгорели дотла. Однако уже через несколько месяцев «Кройцхор» поднялся из пепла и снова начал свою деятельность — только принимали туда уже не тех, кто сдал вступительный экзамен, а тех учеников подготовительного класса, которых еще можно было разыскать. С этих пор хористы вступали в суровую, строго регламентированную жизнь интерната и становились братьями одной семьи — такие отношения сохранились у них на всю жизнь. И точно также на всю жизнь оставалась любовь к тем сочинениям, которые выучивали в хоре, — а это, в основном, были сочинения Баха. Его кантаты, оратории и страсти — произведения далеко не простые технически и бездонные по смыслу — оказались в числе первых музыкальных впечатлений Петера Шрайера. И как будто еще тогда они обрекли этого певца на постоянный поиск — поиск интонации живой, естественной, но вместе с тем страстной. Впоследствии он будет обращаться к самым разным сочинениям — и к операм, и к камерному репертуару, — но та, с детства знакомая музыка, останется очень близкой ему.

Так, в хоре мальчиков, начиналась та удивительная артистическая жизнь, то движение от одного успеха к другому, которое, глядя со стороны, мы называем словом «карьера». Петер Шрайер однажды заметил, что это слово «излучает зловеще мерцающий свет». Он пишет, что его натуре, в сущности, противоречит постоянное стремление к самосовершенствованию: «я не считаю себя человеком неугомонным… охотно бездельничаю и тружусь лишь тогда, когда вынужден это делать». Такое необычайное заявление продолжается так, как может продолжить его только выдающийся артист: «Но получается так, что работаю я все же очень много. На меня постоянно давят обязанности: то необходимо выучить новую камерную программу, то разучить оперную партию, то разобраться в партитуре к ближайшему симфоническому концерту — и эти обязанности волей-неволей заставляют быть прилежным».

«Воля» или «неволя» заставили певца в расцвете творчества взяться за дирижерскую палочку, остается загадкой. Но одна из причин представляется понятной: Петера Шрайера всегда привлекала возможность полновластного господства над исполнением — ведь певец — это только один из участников замысла, а «хозяин» интерпретации — дирижер.

Он скончался совсем недавно — 25декабря прошлого года. Одним из ярчайших его последних выступлений был концерт в декабре 2005 года в Праге, где Шрайер исполнил партию Евангелиста в «Рождественской оратории» Баха, одновременно и дирижирируя.