Любимый инструмент
Выпуск 128
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Вдруг задумалась, а какой мой самый любимый инструмент? Кстати, чисто терминологически этот вопрос можно трактовать двояко. Какой мой самый любимый музыкальный инструмент — то есть флейта, арфа, скрипка или нечто иное; — или какой мой самый любимый инструмент среди разных марок фортепиано? Если я стану отвечать на вопрос про марки роялей, это уже будет реклама конкретных производителей, поэтому давайте всё-таки трактовать этот вопрос как желание узнать о моем любимом тембре музыкального инструмента.
Я очень люблю скрипку. Однажды я уже рассказывала, как мне самой хотелось играть на скрипке, как мне казалось, что стоит мне только начать — и скрипка сама в моих руках запоет, и я смогла бы себя выразить в звуке скрипки гораздо глубже, чем на своем собственном инструменте. Какая поразительная наивность! Скрипка — один из самых сложных инструментов, в том числе на начальном этапе обучения, и много сил требуется вложить, прежде чем она по-настоящему запоёт в руках музыканта. Но когда я слушаю великого скрипача, будто бы ставшего единым целым со своим небольшим инструментом, с индивидуальным голосом, который может выразить тончайшую интонацию, мне кажется, что прекраснее и эмоциональнее инструмента нет на свете.
Почти то же самое я могу сказать и о виолончели; виолончель всегда сравнивают с человеческим голосом, по тесситуре она действительно наиболее близка к живым певческим голосам, только диапазон у нее больше, чем у певцов. Она одновременно и бас, и тенор, и даже сопрано. Виолончель — тёплый и сердечный инструмент. Её виртуозные возможности почти так же велики, как и у скрипки, но это не главное её качество. В отличии от скрипки, в которой иногда просвечивает некая чертовщинка (так еще со времён легенд о Паганини повелось), у виолончели нет тёмной стороны. А ещё я очень люблю самих виолончелистов. Их всегда отличишь от других музыкантов — они спокойные, умные, добрые и у них очень красивые большие руки. Это я вам говорю как дочь виолончелиста!
Из деревянных духовых я предпочитаю кларнет. Это инструмент, который может быть и серьёзным, и шутливым, и даже хулиганским; и народным, и джазовым, и академическим. Кларнет в руках большого артиста очень многолик! А в оркестре это мягкий и таинственный лирический тембр.
Из медных духовых — вот тут трудный выбор! И труба, которая зовёт, и мягкая бархатная валторна, один из самых сложных для исполнителя инструментов, и тромбоны, которые хороши и в симфонической, и в джазовой ипостаси, и даже величественная туба, а все они вместе — роскошный брасс-бэнд.
Не хочется ударяться в простое перечисление инструментов, есть ещё группа ударных, арфа, челеста… в конце концов, почему я говорю только об инструментах симфонического оркестра? Ведь есть его величество орган, есть другие инструменты из семейства клавишных. А вот кстати! Среди клавишных есть и современные, электронные инструменты. Один из моих самых-самых любимых тембров в неакадемической современной музыке — это электромеханическое пианино из 60-х годов 20 века под названием Rhodes piano. У него очень узнаваемый, а точнее- незабываемый тембр. Родес-пиано еще называют «электромеханической челестой». Обожаю этот звук, когда слышу его в джазе или в босса-новах; как говорится, при звуках родес-пиано теряю волю.
Но и всё-таки. Жизнь моя отдана инструменту под названием фортепиано. И знаете, тут есть чем гордиться. Почему именно фортепиано завоевало такую ни с чем не сравнимую популярность и среди любителей, и среди профессионалов, почему именно для фортепиано написаны тысячи, да что там — миллионы часов великой музыки? Фортепиано — это целый оркестр в руках одного человека. Недаром концертный вариант нашего инструмента получил название рояль, «королевский» — это действительно вельможа среди музыкальных инструментов. Роялю под силу все, от простой одноголосной пьески до грандиозных музыкальных картин. Рояль может петь, может танцевать, может быть ударным инструментом, а может искриться виртуознейшим каскадом звуков, пассажей и аккордов. Никогда не смогу я сказать, что мой инструмент мне покорился. А вот меня он покорил очень давно и навсегда.
