Теодор Гутман. «Неизданный пианист и педагог-рекордсмен»

Прекрасный исполнитель, записи которого, увы, никогда не издавались на родине, он большую часть жизни посвятил преподаванию, став в этой области своеобразным рекордсменом. 11 ноября исполняется 115 лет со дня рождения замечательного пианиста и педагога Теодора Давидовича Гутмана.

Ученик великого Нейгауза, он не сделал столь яркой сольной карьеры, как другие прославленные воспитанники маэстро — Рихтер и Гилельс. Но будучи его ассистентом, продолжил и развил другую сторону дарования своего учителя — педагогику, подготовив множество ярких и интересных пианистов, которые составили его собственную, «гутмановскую» школу фортепианной игры. Так и не увидев при жизни ни одной из своих радиозаписей на пластинках, он за то отдал около 70-ти лет преподаванию и стал по этому показателю безусловным рекордсменом, с которым вряд ли кто может сравниться. К тому же у него — вероятно, единственного из всех музыкантов — занимался в классе собственный внук Евгений, объединив таким образом сразу три пианистических поколения.

Теодор Гутман родился в Киеве в год первой русской революции. Его отец, выпускник Венской консерватории, аккомпанировал певцам в Национальном оперном театре Украины и сам обучал сына игре на фортепиано. После смерти родителя мальчик поступает в Киевскую консерваторию, где тогда директорствовал известный композитор Рейнгольд Глиэр, преподавали знаменитые профессора Феликс Блуменфельд и Григорий Яворский, а в числе студентов был вундеркинд Владимир Горовиц. 13-летний Теодор попадает сначала в класс Иосифа Турчинского, ученика Ферруччо Бузони, а после отъезда последнего на родину в Польшу переходит к Генриху Нейгаузу. Вскоре последнего приглашают в Московскую консерваторию, и его подопечный, поработав педагогом в родном городе, отправляется в столицу и поступает к нему в класс. Окончив консерваторию через 5 лет с золотой медалью, он становится лауреатом двух крупных конкурсов — 2-го шопеновского в Варшаве, где победил его земляк, соученик по киевской альма-матер Юнинский, и 1-го Всесоюзного в Москве, где он уступил только Гилельсу и Йохелесу. Благодаря этим успехам молодой исполнитель получает широкую известность, активно гастролирует по всей стране, играет в составе трио вместе со скрипачом Леонидом Затуловским и виолончелистом Герцом Цомыком, становится солистом Московской филармонии и ассистентом своего профессора в его консерваторском классе, а в 36 лет, уже в начале войны, сам получает звание профессора.

Музыкальная деятельность Теодора Гутмана не прерывается и в эвакуации, во время которой он продолжает воспитывать юные таланты, в частности занимается с виртуозом-вундеркиндом, приехавшим из осажденного Ленинграда, Лазарем Берманом, но вернувшись вновь в Москву, получает неожиданный отказ на работу в консерватории — видимо, из-за начинавшейся «борьбы с космополитами». К счастью, уволенного профессора приглашает в свой, только что открытый Музыкально-педагогический институт его основательница Елена Гнесина. Там, в Гнесинке, он преподает еще полвека, до самой своей кончины, воспитав за это время десятки, если не сотни учеников, среди которых известные пианисты Тропп, Майкапар, Бриль, Сенков и многие другие. Отказавшись практически от концертных выступлений, Гутман весь свой дар вкладывает в занятия со студентами. Его уроки поражают глубиной проникновения в исполняемую музыку, детальным анализом всех составных частей каждого произведения, точностью показа его важнейших фрагментов и, в итоге — прекрасным исполнением всего разбираемого сочинения. Чаще всего это были сонаты Бетховена и Моцарта, а также пьесы особенно любимого им Шопена. Именно такой тщательный подход, свойственный и Гутману-исполнителю, но не зафиксированный, к сожалению, на пластинках, присутствует в сохранившихся записях его уроков и мастер-классов, побывать на которых стремились неофиты не только со всей Москвы, но и из других городов и стран. Даже сам Эмиль Гилельс, добившись мирового признания, часто советовался с ним перед гастролями и показывал свои концертные программы.

Гутман работал до глубокой старости — почти до своего 90-летия, до которого он не дожил всего 10 дней. Заслуженный деятель искусств РСФСР, получивший единственное почетное звание лишь за 4 года до смерти, похоронен на Введенском кладбище столицы, где также покоятся пианисты Юдина и Доренский, певцы Рейзен и Максакова, дирижер Рождественский и другие знаменитые отечественные музыканты. А через 4 года после его кончины в Японии вышли два компакт-диска с записями исполнителя, куда вошли сочинения Шопена, Шумана, Мендельсона, Брамса, Мясковского и Аренского. В России же они пока еще не изданы.